Главный мотор утрачен

Государство уверено, что спасло российскую финансовую систему, но вряд ли сделает что-то существенное для решения оставшихся ее проблем: низкой капитализации, дефицита длинных пассивов и наличия большого количества плохих долгов. Такой вывод напрашивался после дискуссий, развернувшихся между представителями бизнеса и государства на прошедшей на прошлой неделе конференции «Финансовая система России: вектор развития», организованной РСПП в рамках «Недели российского бизнеса» и собравшей наиболее представительные фигуры банковского сообщества.

Меланхолия.

Кризис оказался экономическим, а не финансовым, – сошлись в едином мнении представители финансовых властей, банкиры и бизнесмены. Они разделяют пессимистичный взгляд на текущую экономическую ситуацию. «В России самая высокая из G20 инфляция… налоговая нагрузка на бизнес растет, и мы можем получить вторую волну кризиса, связанную с нехваткой налоговых средств», – предостерегает от негативного сценария глава РСПП Александр Шохин. «Бизнес не видит возможностей расширения спроса. Поэтому бизнес не берет кредиты. Инвестиционные кредиты ему не нужны», – объясняет ситуацию первый зампред ЦБ Геннадий Меликьян.

Похоже, ускорить прохождение посткризисной депрессии невозможно. Зал постоянно оглашали прогнозы не мрачные, но унылые. «Сегодня и завтра все расти большими темпами не будет», – уверенно настаивал Меликьян. «Прошла острая фаза кризиса, она сменилась периодом стагнации, и мы выйдем из него не завтра», – согласился с ним председатель правления Юникредит банка Михаил Алексеев.

Не дающие развиваться кредитованию высокие процентные ставки являются сегодня объективной реальностью, и, по словам совладельца Промсвязьбанка и главы комитета Совета федерации по финансовым рынкам и денежному обращению Дмитрия Ананьева, условия для снижения процентных ставок отсутствуют. Он напомнил, что ставка рефинансирования поднималась 4–5 раз в течение острой фазы кризиса, что привело к снижению деловой активности. «Период снижения процентной ставки займет от нескольких месяцев до нескольких лет», – подтвердил глава Юникредит банка.

Самое же главное, что в сложившейся ситуации банки, вопреки прогнозам ЦБ, не будут возобновлять кредитование. Правда, Геннадий Меликьян призвал подождать 2–3 месяца, но представителям частного сектора уже сейчас было все более или менее ясно. «Роль главного мотора нашей экономики банковская система утеряла», – афористично заявил президент Альфа-банка Петр Авен, выдав новую формулу сложившейся в финансовой сфере революционной ситуации: «Предприятия не очень хотят, и банки тоже не очень хотят». «Этот год будет потерян для активного кредитования экономики, кто бы там и что ни говорил», – колко заметил Михаил Алексеев.

Рецепты.

Мгновенно реагировать на создавшуюся ситуацию государство, которое и так перенапряглось во время кризиса, похоже, не собирается. Во всяком случае, Геннадий Меликьян, отвечая на традиционный русский вопрос «что делать?», сказал: «Надо понять причины и не торопиться».

К тому же денежные власти и не могут что-либо предпринять, поскольку сдерживающие темпы роста проблемы слишком фундаментальны. По словам Геннадия Меликьяна, препятствия экономическому развитию находятся не в сфере экономики – дело в защите собственности и в реформе правоохранительной системы, ну и что же вы хотите от Центробанка? «Да, есть проблемы, которые не решаются и не решатся в течение многих лет», – философски заметил в связи с этим заместитель министра финансов Алексей Саватюгин.

Однако у представителей банковского сообщества было на этот счет свое мнение. Существуют вопросы, которые вполне в силах решить правительство и ЦБ – например, проблема нехватки ресурсов. «Главная проблема не в банках, а в стоимости ресурсов, стоимость первичного размещения превышает 10%», – сказал первый исполнительный вице-президент РСПП Александр Мурычев. «У банков нет длинных пассивов, – поставил диагноз Петр Авен. – и сколько бы мы о них ни говорили – ничего не меняется».

С тем, что нехватка длинных пассивов – болезнь застарелая и пока неизлечимая, был полностью согласен и глава Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян, по словам которого, «больше беспокоят хронические проблемы, которые из года в год тянутся и на фоне повседневной жизни не бросаются в глаза. А хронические проблемы – это низкая капитализация и отсутствие пассивов». Иногда у российских банков бывает избыток краткосрочной ликвидности – но в остальном, по словам Тосуняна, «даже среднесрочной ликвидности не хватает».

Между тем президент АРБ напомнил, что существуют опробованные мировой практикой способы помочь банкам решить эту проблему. Можно вводить налоговые стимулы для капитализации прибыли. Можно ввести безотзывные вклады. Можно ввести двухнедельный период отсрочки при досрочном изъятии вкладов. Нужна возможность кредитования под залог долгосрочных безотзывных вкладов. И если уж государство вливает деньги в банковскую систему, то нужна «докапитализация всей системы, а не отдельных участников рынка». Докапитализация избранных увеличивает неравенство. «Нельзя двигать общество к жесточайшему расслоению», – по-большевистски воскликнул президент АРБ. «Ну хоть что-то сделайте», – сетовал Тосунян. Он напомнил, что ни один предложенный банковским сообществом проект в этой сфере пока не прошел, но «зато, если делается что-то против банков – то активно, мощно, с удовольствием, с азартом».

Коллегу поддержал президент Ассоциации региональных банков «Россия» Анатолий Аксаков, который сказал, что субординированные кредиты будут самым эффективным инструментом докапитализации, а кроме того, сейчас рассматривается вопрос создания совместно с IFC Фонда докапитализации региональных банков.

Но представители денежных властей ко всем этим предложения отнеслись довольно прохладно. Алексей Саватюгин, напомнив всю сложность стоящих перед Россией экономических, социальных и демографических проблем, резюмировал: «У государства есть на что тратить деньги. Не надейтесь, что оно будет долго поддерживать капиталы банков».

Альтернативы.

Точно так же не было най­­­де­но консенсуса в вопросе о том, должно ли государство выкупать у банков плохие долги. Чрезвычайно разнятся оценки объемов прямых долгов. Петр Авен заявил, что смотреть надо не на официальную цифру просрочки – 6%, а на огромную массу реструктурированных долгов, которая превышает 60% кредитного портфеля. Такой пессимизм пришелся не по нраву Георгию Меликьяну, ко­торый сказал: «Ну, пусть нас обма­нывают, ну пусть просрочки на самом деле 10%, ну пусть 12% – но не больше!».

Член Совета федерации Дмитрий Ананьев поставил вопрос о создании транспарентного рынка плохих долгов, такого, как на Западе. «Но чужой положительный опыт нам не указ», – с горечью сказал сенатор. В РСПП говорят о шести различных вариантах выкупа – но государство не согласно ни с одним из них.

Отповеди представителей ЦБ и Минфина явно не понравились Петру Авену, который сказал, что стоит вообще определиться, за что собственно отвечает в России Центробанк и находятся ли в его компетенции экономический рост и безработица, как у ФРС США. «Если считать 1–2% роста нормальным, то банки можно не докапитализировать», – иронично заметил глава Альфа-банка. А на замечание Геннадия Меликьяна, что докапитализация должна привести к появлению представителей госструктур в советах директоров банков, Петр Авен ответил: «В совет директоров мы включим кого угодно, любого умного человека».

Фактически на стороне частного бизнеса выступил генеральный директор Агентства по страхованию вкладов Александр Турбанов. Ссылаясь на исследование, проведенное Центром экономического анализа «Интерфакса» по заказу АСВ, Турбанов отметил, что с плохими долгами банки смогут справиться сами, «но в результате они окажутся обескровленными, капитал будет приближаться к нулю, у некоторых он будет со знаком минус. Активными кредиторами они еще долго не будут». Поэтому, вопрос о докапитализации действительно зависит от того, согласно ли государство смириться с низкими темпами развития банковской системы. «Как всегда вопрос – вокруг выбора между стабильностью и ростом», – резюмировал Петр Авен.

Впрочем, у государства своя логика: ведь проблемы банков коренятся не в банковском секторе. Как сказал Георгий Меликьян, финансовый сектор – не ведущий, он зависит от того, как будет вставать на ноги реальный сектор. Ну так и зачем тратить время и деньги, и заниматься финансовым сектором?