Закон кошелька

В недрах Госдумы готовится законопроект о регулировании оборота электронных денег на территории РФ. Никто не спорит, что мера эта назрела: более 10 миллионов россиян уже открыли электронные кошельки и сложили туда около 10 миллиардов рублей. Депутатов волнует, что этот электронный денежный оборот оказался практически вне правового поля. Каким должен быть контроль за обращением "виртуальных денег"? Об этом на страницах "Итогов" спорят президент Ассоциации региональных банков России Анатолий Аксаков и директор по развитию WebMoney Петр Дарахвелидзе.

С одной стороны

Петр Дарахвелидзе: "Не нужно обременять сферу электронных денег требованиями, которые к ней вообще не относятся"

Петр Георгиевич, каков, на ваш взгляд, главный камень преткновения в спорах о регулировании электронных денег?

- Новая европейская директива о регулировании электронных денег (ЭД), вступившая в действие 1 ноября, предусматривает шесть (!) категорий организаций, имеющих право работать в сфере платежей. А российская традиция в силу незрелости этого рынка черно-белая: банк или не банк, что подразумевает либо регулирование, либо полную анархию. Но практика уже показала, что нормально развиваться в таком черно-белом изображении невозможно. Банковский надзор придуман в первую очередь для регулирования кредитно-депозитной деятельности. И, как показал последний кризис, даже десятки показателей и тома инструкций не защитили страны от мошенничества банков, надувания пузыря необеспеченных обязательств. Сколько банков получило "пожарные" кредиты из стабфонда? Сколько, не получив, лопнуло? А сколько платежных систем просило о помощи или получало ее? Почувствуйте разницу! Российские операторы платежей лишь только укрепляются и развиваются.

Платежные компании, к которым относятся те, что работают в сфере электронных денег, не занимаются ни кредитами, ни депозитами и не несут этих рисков. Поэтому здравый смысл говорит, что, с одной стороны, нужно обязательно предусмотреть участие финансового регулятора, а с другой стороны, не обременять сферу ЭД требованиями, которые к ней вообще не относятся.

- Какие специфические особенности ЭД позволяют говорить об облегченных требованиях к ним со стороны регулятора?

- Конечно, это одно из воплощений денег. Платеж ими, как и обычными наличными, моментален, окончателен, прост и (в разумных пределах) анонимен. Прин­ципиальным отличием электронных денег от классических терминальных решений является существенный временной интервал между внесением пользователем денег в систему и собственно оплатой товаров и услуг. Иными словами, если в классическом платежном терминале клиент вносит деньги только после того, как укажет назначение платежа, то в мобильных и интернет-платежах клиент сначала вносит деньги, а только потом решает, как ими распорядиться. В промежутке между внесением и оплатой деньги существуют в виде обязательства компании-оператора перед клиентом по оплате в дальнейшем указанных клиентом товаров и услуг. Кроме мобильных и интернет-систем подобный механизм используют универсальные транспортные карты, кошельки на чиповых картах, современные терминальные платежные сервисы типа QIWI (КИВИ) и т. д. Вы видите, что деятельность таких систем ориентирована на проведение платежей, а не на привлечение вкладов с последующей выдачей кредитов. Из этого следует, что обращению ЭД сопутствует совершенно иной уровень рисков, и потому на законодательном уровне необходимо четкое разграничение кредитно-депозитной деятельности и электронных денег. По сути, речь идет о кошельке с небольшой суммой электронной наличности. Очевидно теперь, что в нашей юридической базе должны появиться понятие "платеж", включающее платеж с помощью ЭД, отличное от "банковского перевода", а также упрощенный порядок идентификации клиента в процессе платежей за товары и услуги - это необходимо для того, чтобы устранить дискриминацию электронных платежей в торговле по сравнению с наличными платежами.

- Есть давно апробированные методы типа пластиковых карт, которые также успешно применяются для интернет-платежей…

- Действительно, в течение последних 10-15 лет мы видим попытки усовершенствовать и внедрить банковские карты в виде средства оплаты в Интернете. Схема "банки + процессинг" сама по себе уже хорошо обкатана на платежных картах, в частности на предоплаченных продуктах, и не несет качественных рисков. При этом электронный кошелек нельзя превращать в аналог пластиковой карты! Будучи созданными для офлайновых операций, в онлайне эти карты оказываются небезопасными и неудобными. Кроме того, не стоит забывать, что треть нашей аудитории - это подростки, которые не имеют права или возможности открыть банковский счет. Зато они могут зарегистрироваться в WebMoney и совершить оплату буквально в несколько кликов. Кстати, в нашей стране, где значительная часть населения до сих пор не имеет банковских счетов, это важный фактор повышения доступности финансовых услуг. А у нас сегодня целые регионы, имеющие миллионы мобильных и интернет-пользователей, вообще не покрыты онлайновыми платежными сервисами. Несомненно, это огромный плацдарм для бурного роста электронных денег.

- Это и есть причина повышенного внимания государства к электронным деньгам. Каким требованиям сегодня должен удовлетворять легальный участник рынка платежных систем?

- Эмиссия ЭД должна обеспечиваться "банковскими" деньгами, на практике - финансовыми инструментами высокой степени надежности. Например, рубли в системе WebMoney - это электронные банковские чеки на предъявителя, эмитированные российской кредитной организацией. Они существуют только в безбумажной форме и передаются с аналогом собственноручной подписи, формируемым вашей клиентской программой. Эмиссия WebMoney-рублей хранится на специальном счету только в инструментах ЦБ РФ и под его контролем. Операционная деятельность компании в РФ максимально приближена к требованиям европейских директив: хранение обеспечения денег ведется по банковским правилам, гарантии обратного выкупа ЭД по номиналу (недаром юрлицо, с которым клиент вступает в отношения, так и называется - "Гарант") и т. д.

- Может ли, хотя бы теоретически, электронный кошелек оказаться бездонной бочкой, где хранятся миллионы и миллиарды неучтенных рублей?

- Если вы имеете в виду необеспеченную эмиссию, то эта гипотеза действительно скорее из числа теоретических. Системы ЭД моментальны и связаны с "внешним" финансовым миром моментальными же шлюзами. Шлюзы эти - банки, терминальные сети, дилеры и прочие - повседневно работают с рисками. Если сегодня возникли сомнения в вашей чистоплотности, завтра шлюзы закроются и гипотетическая бездонная бочка окажется пустой.

- Не вступают ли в противоречие требования лицензирования, обязательной отчетности и т. п. с глобальным характером систем ЭД?

- Обеспечение ЭД находится в национальной юрисдикции и не пересекает границ страны.

- Сильно ли отличаются друг от друга системы электронных денег, существующие в нашей стране и за рубежом?

- Сейчас в России нельзя всех стричь под одну гребенку, так как разные электронные платежные системы (ЭПС) имеют разные юридические модели, а некоторые вообще обходятся без оной. В частности, поэтому в начале октября была создана ассоциация "Электронные деньги". Она ставит своей главной целью развитие рынка электронных денег как общедоступной финансовой услуги, а первоочередными задачами считает участие в разработке нормативных документов по регулированию ЭД в России, обобщение российского и зарубежного опыта, выработку единой аналитической отчетности.

- Какие из европейских норм стоило бы взять на вооружение?

- В Европе необходимость адекватного регулирования возникла более 10 лет назад и нашла свое воплощение в директиве ЕС 2000/46. Она определяет понятие электронных денег, вводит понятие небанковских операторов систем электронных денег, описывает как требования к этим операторам, так и другие компоненты и нормы соответствующей экосистемы. На базе этой директивы в Европе заработало несколько десятков эмитентов ЭД, ее нормы были взяты за основу регулирования за пределами ЕС, например на Украине и в Белоруссии. Интересно, что проект новой директивы снижает требования к уставному капиталу эмитентов ЭД с 1 миллиона до 350 тысяч евро, а в России же предлагают повысить их до 5 миллионов евро, как у банков. Понятно, что это продиктовано какими угодно интересами, кроме общественных.

Кроме того, новая директива ЕС расширяет круг эмитентов, которым не требуется специального лицензирования. К ним, например, относятся те, кто работает в ограниченной географической или функциональной области. Еще там более четко описывается применение норм регулирования к операторам, ведущим хозяйственную деятельность, например сотовым операторам. Нужно заметить, что итоги развития ЭД в Европе не впечатляют, чему не в последнюю очередь виной давление и лоббирование банков. И это официально отмечено при подготовке новой редакции директивы. Поэтому требования к операторам ЭД и другим платежным компаниям Европы еще более либерализованы. Надеемся, в этом же направлении будет двигаться и Россия.

С другой стороны

Анатолий Аксаков: "Некоторые организации работают у нас с деньгами вне правового поля"

Анатолий Геннадьевич, какова, на ваш взгляд, главная причина споров о регулировании электронных денег?

- По сути, речь идет не об одном автономном сегменте электронных денег (ЭД), а о формировании национальной платежной системы, в которую должно быть интегрировано несколько до настоящего времени слабо взаимосвязанных сегментов. Причем наиболее противоречивая ситуация сегодня сложилась с регулированием розничных платежей физических лиц. Объем этого рынка в 2008 году оценивался в 40-45 миллиардов долларов. Из них на услуги связи, коммунальные платежи и возврат потребительских кредитов (погашаемых через третье лицо) пришлось соответственно 18, 14 и 15 миллиардов. Ежегодный рост данного рынка составляет 15-20 процентов в год. В последние годы на этом рынке традиционные поставщики - банки - оказались потеснены новыми игроками. Так, на рынке приема платежей за услуги мобильной связи на долю кредитных организаций приходится не более 10 процентов платежей. Остальные принимаются розничными агентами, представляющими операторов связи. Эти компании, возникшие в 90-х годах, выступили инициаторами создания рынка приема платежей за услуги мобильной связи. Но по мере роста этой альтернативной банкам платежной системы выяснилось, что она носит универсальный характер и розничные агенты по приему платежей, изначально действовавшие от имени мобильных операторов, могут обрабатывать потоки микроплатежей для любого другого продавца. Тем самым изначально закрытые агентские сети по сбору платежей начали превращаться в открытые электронные платежные системы (ЭПС). В их орбиту втягивались представители интернет-индустрии и иные продавцы, оказывающие свои услуги дистанционно и регулярно. Объем операций, проходящих через такие системы, ежегодно увеличивается на 50-70 процентов.

- Банкам обидно?

- Конечно, обидно. Банки также хотят выйти на перспективный рынок моментальных платежей, например, с помощью бесконтактных карт или мобильных кошельков. Есть и соответствующие средства, и внедрения идут. Но массового потребительского бума на эти услуги нет. Во-первых, потребитель еще не готов пользоваться такими сервисами, ведь это далеко не простые процедуры. Во-вторых, себестоимость таких транзакций велика, ведь они реализуются как банковская услуга, а следовательно, подчиняются жесткому банковскому регулированию: нынешнее законодательство не различает суммы платежей, что 10 долларов перевести, что 10 тысяч - одинаково сложно. Между тем рядом предлагаются услуги ЭД: просто, быстро, очень недорого. Но надо понимать, что просто и недорого это только потому, что ЭПС не обеспечивают никаких гарантий и им не надо отвечать жестким требованиям, подобно банкам. Сегодня у нас кто угодно может выпустить в обращение свои электронные деньги и делать на этом бизнес.

- Вы считаете, что надо уравнять стартовые возможности моментальных платежей на базе банков и небанковских организаций, например, за счет введения такого же регулирования, что и в традиционной банковской сфере?

- Не совсем. Я считаю, что должна быть преодолена инерционность Центрального банка РФ, создавшая условия для бесконтрольного обращения ЭД. К этому подталкивает не только объем этого стихийно сложившегося рынка, но и активность коллег в ЕС - мы просто обязаны принимать меры регулирования электронных платежных систем , если хотим оставаться в рамках цивилизованных денежных расчетов. Причем такого простого решения - взять и скопировать банковское законодательство на ЭД - не существует, нормы регулирования ЭПС придется создавать, а это очень непростой процесс.

- Можно ли при этом обойтись без более глубокого, чем сейчас, участия банков в обращении ЭД?

- Деньгами у нас и так занимаются не только банки, но и многие другие организации, в частности различные кредитные кооперативы. Те же дольщики строящегося жилья: люди отдают деньги в обмен на обещание квартиры в будущем. Причем не факт, что организации, обманувшие вкладчиков, изначально имели преступные намерения. Они работали в правовом поле, но то ли оказались недостаточно финансово подкованными и неправильно оценили риски, то ли кризис накрыл, но вкладчики серьезно пострадали. Системы ЭД, по сути, это то же самое - люди отдают куда-то деньги, не понимая, какую ответственность берет на себя эта организация и может ли она отвечать по своим обязательствам. Пора отказаться от того, что некоторые организации работают у нас с деньгами вне правового поля.

- ЭД подразумевают перевод небольших сумм. Там не идет речи о проданных квартирах...

- Потому и огласка таких проблем близка к нулю. Это можно сравнить с походом на блошиный рынок: купил там что-то за бесценок, а если потом оказалось, что тебя надули, подсунули бракованный товар, то это твои личные проблемы, впредь будешь внимательнее. В этом смысле банк - супермаркет, там цены выше, но и гарантии качественного обслуживания тоже выше. В магазине вы можете при необходимости обменять товар, а с ЭД этого не получится. Все эти системы - безотзывные. То есть случайно нажал кнопочку "Оплатить" - и все, деньги ушли безвозвратно, их никак нельзя вернуть. То же самое если из вашего электронного кошелька исчезли деньги - их никто не будет разыскивать, транзакция уже завершена и забыта. Кстати, у ЭД в их нынешнем виде в будущем могут возникнуть серьезные проблемы. Ведь все они стремятся расширить свою деятельность в сторону более "тяжелых" платежей. Наиболее очевидное направление - приобретение авиабилетов. Принципиальная безотзывность ЭД вступает в противоречие с законом о защите прав потребителей - у меня должно быть право сдать купленный билет и получить обратно деньги.

- Но мои электронные средства где-то хранятся, видимо, на каком-то банковском счету. Какие проблемы могут быть с возвратом?

- А кто, собственно, вы - пользователь, кликнувший мышью в какой-то прикладной компьютерной системе, - для банка? Банк работает с конкретными частными лицами или организациями.

- ЭД уже практически ушли от полной анонимности, почти все запрашивают паспортные данные при открытии электронного счета.

- Не путайте идентификацию пользователя в ЭПС с аутентификацией, принятой в банках. Последняя подтверждает, что перевод денег осуществляет именно та персона, чьи данные имеются в распоряжении банка. А для того чтобы завести акаунт (электронный счет) в системе ЭД, достаточно ввести паспортные данные, и вам тут же предоставляется логин, позволяющий проводить перечисление денег. При желании можно найти тысячу бомжей и за десять рублей получить от каждого реальные паспортные данные. А можно купить на черном рынке базу паспортов, хоть сотню тысяч.

- Это серьезное обвинение!

- Я просто показываю темные места в нынешнем правовом поле, которые потенциально содержат большие риски. Причем не только для частных пользователей, но и для государства. Ведь что происходит с перечисленными деньгами пользователя дальше? Они поступают не на реальный банковский счет, а виртуальный, созданный оператором ЭПС. И движение средств в его частной платежной системе осуществляется не по банковским счетам клиентов, а по этим виртуальным счетам, то есть записям в компьютерной базе. Но ведь банк перечисляет деньги на основе стандартных документов - банковских поручений, и настоящих, а не виртуальных. А вы это поручение в явном виде банку не формулировали. Значит, кто-то это сделал за вас! Вот этот "серый кардинал" (частное лицо или организация) и есть полноценный участник банковской системы, он оперирует большими деньгами, циркулирующими по всем акаунтам пользователей системы ЭД.

- Что о нем знает надзорная система?

- Ничего. Что за организация? Где она зарегистрирована? По законам какой страны и где она платит налоги? Чем обеспечены эмитируемые ею электронные деньги? Кто видел проспект их эмиссии? Что лежит в основе формирования обменного курса валют разных ЭПС? Не секрет, что продвинутые сисадмины и гики активно зарабатывают на обменах этих валют. Кто из них декларировал доходы? Поскольку ответов на эти вопросы нет, мы имеем право утверждать, что системы ЭД полностью непрозрачны. Все бы ничего, если бы системы ЭД "варились в собственном соку", то есть ее участники, наподобие посетителей платных интернет-ресурсов, меняли между собой электронные деньги на услуги. Тут хоть электронные рубли передавай друг другу, хоть разноцветные шарики - это их внутреннее дело. Но как только вы делаете шаг во внешний мир, клики мышью теряют всякую силу. Для того чтобы превратить их в золото или настоящие деньги, нужны прозрачные контролируемые основания.

- Могут ли быть источником контролируемой эмиссии электронных денег предоплаченные карты?

- Как свидетельство обеспеченности электронных денег - да. Но FATF рекомендует странам очень внимательно относиться к обороту предоплаченных карт, в силу того, что они могут быть использованы для отмывания денег. Очень трудно отследить на практике, что карты, выпущенные для предоставления конкретных услуг, были действительно использованы именно по этому назначению. Банк, в котором обрабатываются виртуальные счета пользователей ЭД, может вообще не знать, за какие услуги на самом деле были уплачены деньги, полученные от реализации карт. В его распоряжении, образно говоря, только распечатка, в которой указано, что нужно сделать с записями в базе данных. И если при малом количестве пользователей ЭД соответствующие переводы денежных средств может выполнять вручную операционист, то моментальные платежи большой ауди­тории можно обслужить только в автоматизированном режиме. Возникает вопрос: кто выражает коллективную волю всех владельцев акаунтов электронных денег и на каком основании он формирует именно такой, а не иной список банковских поручений по переводу средств?

- Стоит ли в таком контексте вообще говорить о том, что электронные деньги - это внебанковский инструмент?

- С развитием систем ЭД, а особенно при внедрении предоплаченных финансовых продуктов и "мобильных" кошельков, подобные услуги все более сближаются с операциями по приему депозитов, вкладов, сбережений. Некоторые системы ЭД даже пробуют начислять проценты на остаток счета. (Кстати, кто видел инвестиционный план?) Корень проблемы в том, что такая система росла "снизу", в результате технических и организационных инноваций участников телекоммуникационного рынка и в отсутствие какого-либо специального регулирования со стороны Банка России. Получилось, что собственно финансовые услуги (платежи, переводы) оказались практически неотличимы с точки зрения нормативного регулирования и технического исполнения от услуг связи, что, конечно, нельзя считать нормой.

- Участники рынка ЭПС такого вывода и опасаются, ведь это означает нагрузить системы ЭД лицензированием ЦБ РФ, банковскими требованиями к эмитентам и т. п., что сделает простые и недорогие транзакции ЭД сложными для потребителей и загубит бизнес инновационных компаний…

- Надо исходить из идеи максимальной доступности банковских услуг для населения. А это станет возможным лишь в случае продуманного соединения технологических и операционных достоинств инновационных систем с классическими надзорными риск-ориентированными подходами, доминирующими в банковской сфере. Не подлежит сомнению, что в правовое поле надо вводить категорию электронных денег и создавать пространство микроплатежей, в которое при определенных условиях допускались бы в качестве эмитентов и небанковские организации.

- Как при этом избежать перегибов в сторону избыточного регулирования?

- Нужно провести четкое законодательное разграничение между открытыми и закрытыми системами электронных платежей. Там, где сумма на счете может использоваться только для приобретения товаров или услуг, предлагаемых эмитентом или тесно связанными с ним структурами, имеет место закрытая система. В этом случае допустимо избегать жестких законодательных предписаний в отношении сторон (за исключением установления лимита по операциям и балансу счета). Для открытых систем, когда виртуальный счет может использоваться как практически полный эквивалент текущего счета, необходимо ввести в отношении эмитента минимальные лимиты достаточности капитала и ликвидности, разумные требования к инвестированию денежных активов и, возможно, ограничить операции.